Нет сомнений, что у Максима Беспалого сильно выражено поэтическое видение мира. Звучит, на первый взгляд, странновато: как же иначе, если он поэт? Однако, как ни парадоксально, далеко не каждый поэт — лирик по преимуществу. При внимательном рассмотрении — стихи многих оказываются зарифмованной прозой. Порой даже хорошо зарифмованной и ритмизированной. Но воспринимают такие поэты мир аналитически, а не лирически. Иногда читателям и это необходимо, так что поэтов-аналитиков нельзя назвать явлением незаконным. Да и не о них сейчас речь, а о том, чтобы дифференцировать подходы поэтов к изображению действительности.
Лирическое начало дает о себе знать уже в первом стихотворении сборника М. Беспалого «О самолетике» (оно, может быть, первое у автора вообще). Вот что он сам пишет о нем в примечании: «Стих «О самолетике» был сочинен мною и тут же записан черным маркером на железной двери караульной вышки поста № 4 Челябинского высшего военного авиационного краснознаменного училища штурманов. Произошло это ранним мартовским утром 1998 года». Но лирический герой стихотворения, как ему и положено, пребывает отнюдь не на железной вышке, а «в облаках», словно это он сидит за штурвалом самолета:
Я высоко!
(«О самолетике»)
Довольно простенькие строки, но именно им, по словам Беспалого, была суждена долгая жизнь: «Позже стих перекочевал в блокноты собратьев-курсантов и зажил собственной жизнью, но за прошедшие с тех пор 30 лет так и не канул в лета (всё же «в Лету», наверное. — А. В.). Он существует». Существует, добавим, несмотря на то, что «военно-воздушная» составляющая в «Самолетике» отнюдь не очевидна. Вот простой пример лирического видения мира: автор стоит и пишет на караульной вышке, но о ней как таковой мы можем узнать только из комментария. Поэт аналитического начала, вероятно, не преминул бы упомянуть о своем реальном местонахождении, но не таковы поэты-лирики. Они «высоко», а не конкретно в каком-то месте. Нигде и везде.
Тема получает развитие уже в следующем стихотворении, более «мастеровитом», нежели «Самолетик»:
можно, в общем-то, и не жить…
(«Если долго смотреть на небо…»)
Итак, поэт, по мнению лирического героя, это вовсе не тот, кто «долго стремится к малому», а тот, «долго смотрит на небо». Противопоставление земного горнему или, если угодно, малого большому находит логическое развитие в стихотворении «Орленок»:
Почувствовать, что за тобою вечность…
(«Орленок»)
В своих лучших стихах М. Беспалый остается верен выбранному в первых двух стихотворениях сборника принципу, даже если речь в них идет вовсе не о высоте, духовной или физической. В «Кубинском сахаре» сахар этот упомянут только мимоходом («Пили чай, кубинский сахар \\ Растворяли по стаканам…») Это, в сущности, лишь «вкусовая добавка» к лирическому состоянию героя, вспоминающему о возлюбленных:
Ощущаю пустоту.
(«Кубинский сахар»)
Мы видим, что автор уже широко прибегает к метафорам, и довольно удачным: «Вили феньки на досуге \\ Капиллярами от сердца», «Только вот на дне колодца, \\ Я лежу подводной лодкой». Кажется, они призваны передать состояние, прямо противоположное ощущения высоты и взлета, но лирический герой верит, что оно вернется — стихами:
В легком росчерке стихов…
(«Кубинский сахар»)
Естественно, что как всякий «чистый лирик» Беспалый много пишет о любви и находит для этого слова необычные и даже патетические:
Уснуть в надежде перемен...
(«В надежде перемен»)
Но я неслучайно деликатно оговорился, размышляя о достоинствах лирики Максима Беспалого: «в своих лучших стихах…». Потому что есть, увы, и не лучшие, и их достаточно много. Я вот здесь похвалил четыре стихотворения: «Если долго смотреть на небо…», «Орленок», «Кубинский сахар», «В надежде перемен», к которым, пожалуй, можно добавить не упомянутые мной «Давай у бога спросим», «Мне стихом распластаться…». Между тем, в сборнике ‒ 31 стихотворение. Соотношение, прямо скажем, не в пользу автора: 6 хороших и 25 средних, а то и неудачных.
Причина тому для многих поэтов известная: хорошо зная, ЧТО писать, они не очень хорошо представляют, КАК. Или, может быть, представляют, но не придают большого значения конкретному воплощению смыслов. В сборнике Беспалого мы сталкиваемся с этим, начиная от названия: «Бульварно, площадно и скверно» (строка из стихотворения «И нам, воспитанным отменно...»). Оно явно не соответствует тематике и содержанию стихов и подошло бы, скорее, сборнику земляка М. Беспалого Бориса Рыжего. Первое, что бросается в глаза в самих стихах, — это отсутствие в большинстве из них того самого взлета, составляющего, казалось бы, идейное существо поэзии Беспалого. Начало и конец таких стихотворений представляют собой как бы ровную линию. Возьмем для примера «А как мы скучаем?».
Начало:
Со временем все тяжелей.
Конец:
Тогда почему мы скучаем?..
(«А как мы скучаем?»)
Хм… А мы-то думали, автор ответит. Ибо для читателей принципиальной разницы между его «как» и «почему», поставленных под вопрос, нет. В поэтическом деле, перефразируя одного киноперсонажа, спрос дорого стоит. Вопросы поэта бьют в точку, когда он сам же на них отвечает. Поэты — они не «почемучки», они демиурги, знающие ответы. Это что касается смысла произведения. Но есть еще и его композиция, в идеале всегда связанная со смыслом. В конце стихотворения, как совершенно справедливо считал Маяковский, должна быть заложена «бочка с динамитом»:
Строка додымит,
----------------------взрывается строчка, —
и город
----------на воздух
----------------------строфой летит.
(«Разговор с фининспектором о поэзии» В. Маяковский)
Это правило верно, даже, если стихотворение построено по принципу рефрена, — а у Беспалого много таких, когда в финале звучат те же слова, что и в начале. Но и в этом случае должен быть взлет, чему пример классическое стихотворение Блока «Ночь, улица, фонарь, аптека…».
Начало:
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет.
Конец:
Умрёшь — начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
(«Ночь, улица, фонарь, аптека…» А. Блок)
Вроде бы те же слова, только переставленные, однако у Блока в конце «взрывается строчка», а у Беспалого, за немногими приведенными исключениями, нет. Его композицию математически можно выразить формулой: n = n1 (начало равно финалу). А должно-то быть: n1 › n (финал превосходит начало).
Другая проблема лирики М. Беспалого — стилистическая и смысловая небрежность. В нее «втыкаешься» буквально с первых же стихотворений сборника: «Что грушей вызревает переспелой \\ или зреет в семя» («Одиночество»). Как может вызревать переспелая груша? Переспелое созрело еще вчера.
«И как не пытаюсь (правильно: «ни пытаюсь». ‒ А. В.), я все же не смею» («Кисловодск»). Если лирический герой «пытался», то всё же он «посмел», — просто, вероятно, не получилось. «Ты прятала в свитер на голое тело \\ Лекарственный запах тепла» (там же). Воспринимается так, как будто героиня заворачивала запах в свитер и собственное голое тело, а она, скорее всего, просто «прятала в свитере».
«Молоко на красных маках, Обрывая, не пролейте» («Девочке с флейтой»). Это т. н. анаколуф, неправильное согласование. Получается, что автор призывает не обрывать молоко на красных маках, тогда как, очевидно, хотел сказать: не пролейте молоко, обрывая эти самые маки.
А вот что-то совершенно непонятное, в смысл чего я вникать даже не пытаюсь (а может, и «не смею»):
Материй яркие наряды.
(«Веснушки»)
«Взял обрюзг и к себе опостылился» («Чистый четверг»). Правила русского языка возвратной формы глагола «опостылел» не знают.
Стихотворение «Песня для Сони» удивляет обилием неточных рифм: «искриться — вдохнется», «Соня — пустое», «дороги — зигзаги», «в океане — не знакомы». Впрочем, мы и в удачном стихотворении М. Беспалого «В надежде перемен» встречаем псевдорифму «звёзды — жажды». Опора рифмы — совпадающие ударные гласные, а они в «похожих» словах «звёзды — жажды» и «дороги — зигзаги» не совпадают.
Почему автору важно понимать свои ошибки? Он ведь представил не просто «стихи россыпью», а сборник, некую малую книгу с названием и оглавлением. Это обязывает к более тщательной работе по отделке и редактированию стихов. Кто пробовал, тот знает. Соотношение удачных и неудачных стихотворений в сборнике, каким оно лично мне видится, не должно отпугивать автора. Дорогу осиливает идущий. Ведь работа над первой поэтической книгой часто так и совершается — в диалектической «борьбе противоположностей» и даже в их «единстве». В стихах Максима Беспалого есть ростки подлинной поэзии, а значит, труд по уходу за своими созданиями в любом случае не будет бесполезен.
Юрий Козлов: личная страница.
Беспалый Максим Владимирович, штурман-испытатель, кандидат военных наук. Родился 3 июля 1980 года в городе Жданов, Донецкой области. В 2002 году окончил Челябинский военный авиационный институт штурманов, в 2013 году — Школу летчиков-испытателей им. А.В. Федотова. Является автором монографии «Корабельная авиация на страже границы: летный экзамен», ряда научных статей. Член Федерации альпинизма России. Участник успешных восхождений на Пик Ленина, Килиманджаро, Эльбрус, Казбек и Белуху. Проживает в городе Москва. Творческих заслуг нет. Написал рассказ «Наперегонки с Солнцем», который издали в виде послесловия к сборнику стихов Владимира Беспалого «Под навигацкою звездой». Автор строк «Здесь край над пропастью во льду...» на памятнике в честь 50-тилетия арктического авиационного отряда в городе Воркута.
Стихотворения Максима Беспалого
можно, в общем-то, и не жить…
Автор статьи: Воронцов Андрей Венедиктович.
.jpg)
